В 40-е годы XVII в. стиль возник во имя идеи этатизма, а не против нее, как в экзистенциалистской трагедии, но проблема этатизма доминировала и там и тут. Классицизм возник как венчание драматургии и театра с абсолютистским государством. И, хотя такие крупные ученые, как А. К. Дживелегов, считали, что классицистская трагедия тогда была насаждена сверху (имеется в виду политика Ришелье и его давление на Корнеля), нам представляется все же, что классицизм в целом и ранний Корнель в особенности — объективно отражали трагедию не мнимого, а действительного единства человека и государства. Отсюда общая фронтальность эстетики классицистского спектакля и лапидарность драматического конфликта в трех, мыслимых классицистами, измерениях реальности (закон, унаследованный французскими интеллектуалистами и совершенно противопоказанный Брехту и его последователям, поскольку сюжетом брехтовского театра всегда является развитие, время, процесс; серийность эпизодов, а не единичный акт); отсюда и классицистское восприятие трагического как отклонения от жизненной нормы. В интеллектуальной же драме — наоборот, нормой являлось само отклонение, само трагическое состояние. Для Брехта трагизм заключен был в «низком», в обыденности, в быте — ив истории.

Читать далее →