В 1921-1924 гг. Вайль был учеником Бузони. Встреча с Брехтом довершила формирование его театральных принципов. В 1928 г. впервые была поставлена его знаменитая «Трехгрошовая опера»; в 1927 и 1930 -два варианта «Расцвета и падения города Махагони»; в 1933 -балет с пением «Семь смертных грехов» (все — в сотрудничестве с Брехтом).
Принципиальное отношение к реформе музыкального театра подтвердилось и в ого крупном незавершенном сочинении «Доктор Фауст».
Бузони отрицал синтетическую драму Вагнера, а заодно и оперу вердиевского типа, выступая вообще против иллюзии реальности. Мир оперы, говорит Бузони, «воображаемый мир, отражающий жизнь либо в волшебном зеркале, либо в зеркале смеха». Бузони предлагает опере быть сказкой, аллегорией, гротеском или просто комедией масок. Так называемый оперный реализм Бузони вообще считает невозможным, фальшивым: «Спетое слово всегда будет на сцене условностью и помехой всякому впечатлению правдоподобия; чтобы с честью выйти из этого конфликта, следует поставить спектакль, Персонажи которого с самого начала действуют, распевая, в сфере невероятного, нереального, неправдоподобного; при этом одна неестественность послужит опорой для другой и таким образом обе станут естественными и приемлемыми… и тогда уместно, чтобы персонажи пением выражали свою любовь и ненависть, мелодично погибали на дуэлях и, патетически вскипев, выдерживали ферматы на высоких звуках; тогда уместно, чтобы они умышленно вели себя иначе, чем в жизни, . вместо того, чтобы… неумышленно делать все наоборот. …И вплетайте в действие танец, и комедию масок, и привидения, чтобы зритель на каждом шагу замечал прелестную ложь».
В драме яснее, чем в других видах искусства, отражается жизненная и общественная природа последнего. «Искусство драмы, благодаря тому, что это столь древнее искусство, благодаря тому, что сама сцена и ншвой артист, вышедший на публику, всегда сохраняют свою примитивную, первичную основу,- это древнее искусство, как бы ни было оно раздроблено или недокормлено, предоставляет уникальную возмож-ность добраться до корней традиции и тем самым определить границы сегодняшнего общественного сознания».
На заре буржуазного общества государство превозносилось как сила, призванная обуздать личный произвол, создать порядок, который умерил бы частные эгоистические стремления, объединив всех во имя некоего общего блага. Правда, наиболее дальновидные мыслители уже тогда понимали опасность, таящуюся для человечества в чрезмерном усилении государства, к тому же управляемого всего-навсего одним человеком. Поэтому, начав с поддержки абсолютизма, гуманистическая мысль через некоторое время метнулась в сторону крайних форм демократии. Но во время буржуазной революции во Франции кратковременная демократия существовала как власть, основанная на терроре, и завершилась восстановлением единовластия.
Следование принципам драмы характеров или драмы идей, театру личности или театру коллективного опыта в известной мере предопределяет тему, материал, технику сочинения, а обращение к стилизованной форме иной раз толкает композитора к созданию художественной условности, неизвестной ни вердиевской драме характеров, ни вагнеровской драме идей, т. е. — к не опере .
Поскольку в конкретно-историческом и политическом, аспекте материал уже освещен, в настоящий момент представляет интерес вопрос о том, каковы были функции интеллектуализма в литературе и искусстве, какой след оставил он в современной художественной культуре.
Рихард Вагнер завещал современной опере «драму идей». Его герои воплощают определенные идеи и чисто интеллектуальные построения человеческого сознания.