Учения Станиславского
Горячим пропагандистом театральной эстетики Брехта, а также учения Станиславского выступает в Англии многолетний руководитель театра «Уоркшоп», постаповщица пьес Дилени и Биэна Джоан Литтлвуд.
Тенденция к синтезу двух этих начал лежит в основе ее режиссерских работ. Ожидание ярких и острых современных пьес пронизывало все творческие поиски руководимого ею театра «Уоркшоп» в по-слевоенные годы. Здесь ощущалась и раньше, до появлении пьес Биэна и Дилени, настоятельная тяга к народному творчеству, к музыкальным спектаклям — так почти сразу после войны была поставлена пьеса Юэпа Маккола «Джонни Нобл», опера-баллада, где рассказывалось о жизни простых людей в одном из портовых городов северо-западного побережья Англии. На сцене театра «Уоркшоп» нередко пользовались своего рода приемом «отчуждения в обратную сторону» — максимального приближения к современности исторических пьес: в костюмах времени первой мировой войны поставила Джоан Литтлвуд шекспировского «Макбета»; в современность было перенесено действие комедии Бен Джонсона «Вольпоне». Театр сторонился салонных пьес модных современных авторов. Он ждал произведений демократических, повествующих о простых людях и интересных народному зрителю. А до тех пор ориентировались на Шона ОКейси, Шоу, Аристофана, Мольера.
Развитие традиций Брехта в драме
Наиболее энергично и плодотворно осуществляется развитие традиций Брехта в драме — в творчестве самого английского и оригинального — Ардена, склонного к поучениям, скептика и рационалиста.
Арден более других обращается к интеллекту читателей и зрителей. Он занимается диалектическим анализом понятий, характеров, идей, подвергал все и всех сомнению, хотя и превращает подчас диалектику из верного оружия в самоцель. Это Арден написал пьесу на исторический сюжет, назвав ее параболой. (Внутреннее тяготение к притчам имеет место в произведениях других английских авторов — например, «Влюбленный лев» Дилени, но редко приводит к тому, что пьеса в целом превращается в сценическую притчу). Хотя музыкальные, поэтические куски композиционно совсем по-иному вкраплены в прозаический текст драмы «Танец сержанта Масгрейва», все же именно в этой пьесе обращение к музыке, песне, танцу ближе всего знаменитым зонгам Брехта: музыкальные куски больно и сильно ударяют по чувствам и сознанию воспринимающего, заставляя обратить особое внимание на их смысл.
Раскаленный утюг
Раскаленный утюг готов ринуться в любую минуту на человека, принять активное участие в начавшейся потасовке. Сам потолок, будто иронически издеваясь, скривился в сторону и грозит обрушиться на головы людей. Духота! Такая духота, что истомленная Элисон бродит по дому в одной комбинации. Такого качества эмоций, такого ритма их развития, такого непримиримого и в то же время детски-капризного и раздраженного конфликта человека со всем, что вокруг, не знала сцена Художественного театра. Недаром Ю. Юзовский написал: «Это был какой-то нервный спектакль, какой-то неуживчиво-раздражительный, сварливый и одновременно чем-то привлекательный спектакль».
Молодая изящная женщина
Спектакль играли на сцене филиала Московского Художественного театра, и родство искусства молодых английских актеров, режиссера и драматурга традициям Чехова и Станиславского предстала с особенно волнующей явственностью… Косой потолка. Молодая изящная женщина в небрежно наброшенной на плечи мужской рубашке. Двое юношей, погруженные в ворохи газет,- воскресное чтение, как и полагается, в глубоких, но отнюдь не удобных потрепанных креслах. Все — неуютно, неловко, неприспособленно в этой комнате, где постоянно и уже довольно долго живут люди. Все вздыблено, взъерошено в обстановке, как взъерошены ц вздыблены чувства, воображение и мысли героев. Здесь будто идет вечная борьба с тысячами вещей повседневного обихода. С ними невозможно сладить! Нет конца белью, которое гладят сначала Элисон, затем Хелина. Нет конца однообразным, утомительным газетам, которые отвратительно читать и вместе с тем нельзя не прочесть. Герои не умеют справиться со своей жизнью, со своим гневом, со своими страданиями. Они не могут подчинить себе и простые житейские мелочи.
Пристрастие к драматургии Чехова
И столкновение это носит подчас характер весьма странного баланса. Опровергая устоявшиеся понятия, автор выдвигает новые. Но и к этим новым относится весьма скептично. В результате в столкновении рассматриваемых идей очень часто нет «победителей» и «побежденных»).
Душевный бунт
Страдания смыкаются с ненавистью в такой мере, в какой это никогда не было свойственно чеховским героям, хотя они тоже умели и ненавидеть, и презирать, и смеяться над ближними. И все же — это именно развитие чеховских традиций, развитие свежее, самостоятельное, всецело обусловленное особенностями исторической обстановки в стране.
Влияние, идущее от Брехта
Влияние, идущее от Брехта, в большей мере даже от его театральной практики, чем от теории, проявляет себя внешне более демонстративно. Это Брехт побудил англичан просмотреть свои национальные традиции, обратить особое внимание на актуальность социальной проблематики пьес и доходчивость и остроту театральной формы. Брехт вернул английский театр к Шоу, как когда-то, в свою очередь, Шоу подготовил во многом театральную эстетику и публицистаческий пафос насквозь просветительского, пропагандистского театра Брехта.
Первые пьесы
Особняком стоял до последнего времени Арден. Его первые пьесы ставились неохотно и неуверенно, не имели шумного успеха. Театральная эстетика этого безусловно одного из наиболее оригинальных и сложных современных английских драматургов не сразу была понята и раскрыта театрами. Осборн, Биэн, Уэскер, Дилени, напротив, тотчас стали репертуарными, удачливыми авторами, способствовали успеху молодых прогрессивных театральных коллективов. Почти каждый нашел своего, особенно близкого режиссера, который, в свою очередь, помог наиболее глубокой и точной передаче идейного и художественного содержания пьес. Уэскер многим обязан Джону Декстеру, Биэн и Дилени — Джоан Литтлвуд, Осборн — Тони Ричардсону, поставившему «Оглянись во гневе», «Комедианта», «Лютера».
Исторические пьесы
Современным английским авторам, пишущим исторические пьесы, далеко и до Шоу, и до Брехта, обращавшимся к истории, чтобы подвести итоги крупнейшим политическим, общественным событиям своего времени, сосредоточить вин мание на рассмотрении исторических судеб народа, со всей остротой поставить вопрос об ответственности человека перед обществом и общества перед человеком, имея в виду современное общество и современного человека.
В этом направлении воздействие вновь поставленных в Англии в конце 50-х годов «Святой Иоанны» и «Жизни Галилея» оказалось большим, чем воздействие пьес Болта, Осборна и Уайтинга.
Мор Болта
Мор Болта стал героем поневоле. Он стал героем не от хорошей жизни, а потому, что жил в скверное время. Но плохие-то времена и требуют от людей героизма! Как хорошо было бы жить в стране, где не требуются герои! «Если бы мы жили в государстве, где добродетель прибыльна, здравый смысл сделал бы нас святыми»,- рассуждает Мор, уже находясь в тюрьме. На самом же деле его окружают злоба, скупость, тупость и ограниченность. Человечность, справедливость, мысль, чистота невыгодны в обществе, в котором он живет. Как же быть, чтобы при всем том остаться человеком? И человеку приходится рискнуть и попробовать стать героем. Рискнуть попробовать стать героем, рискнуть поверить, рискнуть проявить верность избраннь/м идеалам до конца — это предложили английские авторе соотечественникам, перейдя к исторической тематике, не уточняя до конца, каковы же должны быть эти идеалы, в чем должна выразить себя вера человека.
Собственный «театр абсурда»
Современная английская драма
Драматизм образа Юрека
Конец Колина
Вторая поправка Мерсера
Первая поправка
Атмосфера страха
Творческая эволюция
Эксперимент строительства социализма
Внешняя картина