Эмоции захлестывают героя. Эмоции вырываются наружу в обширных монологах, похожих на прерывистый бег горного потока по камням. Разум еще не успел охватить все свершившееся, разобраться во всем до конца. А сердце уже бьется так неистово, что, кажется, выскочит из груди.
Те, кому было десять лет, когда началась героическая борьба народов против фашизма в Испании, кому исполнилось восемнадцать, когда отечественные правители посулили им счастливое будущее образованных и процветающих людей, протестовали против лжи, фальши, стертых, утративших смысл понятий. Они не обижались — ведь образование им в самом деле было дано и известный материальный до-статок обеспечен. Они не слишком жалели себя, потому что, в сущности, прекрасно знали себе цену. Они именно гневались оттого, что у них были отняты иллюзии сороковых годов, отобраны и разбиты вдребезги идеалы тридцатых. А они не хотели жить вовсе без идеалов, чувствовали, что жизнь без идеалов, без цели — сплошной кошмар, и метались порывисто, отчаянно в поисках выхода.
Вся пьеса «Оглянись во гневе» представляет собой драму-монолог, драму одного героя. Пьесами-монологами в значительной степени являются и другие пьесы Осборна — «Эпитафия Джорджу Диллону», «Комедиант», а также более поздние — в значительной степени «Неприемлемые показания» и даже «Патриот для себя». Все это — также по преимуществу драмы одного героя, с тщательно и пристрастно выписанным характером главного персонажа и подчинением ому остальных действующих лиц.
Осборн писал, что хочет своими пьесами «заставить людей чувствовать», добавив: «Они могут подумать потом. В некоторых странах это представлялось бы опасным, менее опасно — сильно чувствовать; по крайней мере в Англии это так, поэтому я и пишу».