Рабская психология

Засадить человека в тюрьму и даже лишить его жизни, но бессильны внушить страх или почтение. Наверху придумывают законы и установления — а внизу живут независимо от навязанной государством регламентации, ей наперекор.

В этой буйной, ничем не истребимой жизненной энергии — обаяние пьесы. К Биэну с полным правом можно отнести слова, сказанные о Синге современным исследователем ирландской литературы Гербертом Хауартом: «Синг изгоняет красоту, как мы обычно ее понимаем, и на ее место ставит энергию. Энергия — это то качество, которое у него становится красотой».

Конфликт между стихией естественной человеческой жизни и казенным миром, лежащий в основе «Смертника»,- конечно, не открытие Биэна, но этот конфликт предстает в необычном свете. Парадокс — формально несвободные люди фактически свободны — имеет и другую сторону: формально свободные люди фактически несвободны.

Рабская психология со всеми ее атрибутами: угодничеством, грызней из-за благ, мелочной завистью и столь же мелочным деспотизмом — присуща не заключенным, а тем, кто стоит над ними. Философия «свободных людей», от палача до высокопоставленного чиновника, выражена в афоризме надзирателя Донелли: «Мы здесь, парень, ради трех «и»: платы, повышения по службе и пенсии, и это все, что должно заботить государственных служащих вроде нас».

В мире трех «и» каждый сам по себе и против других. Карьеристы типа Донелли вечно недовольны, потому что вся их жизнь проходит в заботах и тревогах: довольно ли начальство? не подсиживает ли кто тебя? успеешь ли вовремя схватить желанный кусок? Думающие и честные люди, как надзиратель Риген и упоминаемый в пьесе тюремный капеллан, глубоко несчастны, потому что они соучастники насилия.