Некогда Шоу с огромной горечью писал о трагической подоплеке веселья своих соотечественников: «…бессмысленный, ужасный, злобный смех. Пока ты молод, ты пьянствуешь с другими молодыми парнями и сквернословишь вместе . с ними; и так как сам ты беспомощен и не умеешь ни помочь им, ни подбодрить их, ты скалишь зубы, и язвишь, и издеваешься над ними — зачем они не делают того, что ты сам не смеешь сделать».
Современные ирландцы, с которыми нас знакомит Биэн, не таковы. Нет в них и другой национальной болезни, которую бичевали Шоу и ОКейси: расслабляющей привычки грезить, завораживать себя собственной бездейственной болтовней.
Биэновские арестанты легко нашли бы общий язык с жителями Севера Англии из пьес Шилы Дилени. Те и другие — люди реалистического склада, энергичные, быстрые в реакциях, грубоватые и острые на язык, с насмешкой относящиеся к проявлениям слабости в себе и других. В основе их поведения — упорная, каждодневная борьба против условий существования, которую ведут пасынки капиталистического города, будь то Дублин или Манчестер. Смех героев Биэна — это выражение душевного здоровья, это преодоление обстоятельств, это оружие.
В тюремном заключении исчезают те подпорки для самолюбия и тщеславия, которые созданы классовым обществом. О каждом судят с точки зрения собственно человеческой ценности. Официальное разделение людей на сорта и категории выглядит бессмысленно и нелепо. Насмешливые плебеи Биэна видят начальство насквозь и знают ему цену. Государственный аппарат, стоящий за тюремными надзирателями и чиновниками, предстает не в виде грозной безликой машины, а как сборище претенциозных тупиц и карьеристов.