Поскольку в конкретно-историческом и политическом, аспекте материал уже освещен, в настоящий момент представляет интерес вопрос о том, каковы были функции интеллектуализма в литературе и искусстве, какой след оставил он в современной художественной культуре.
В деятельности Т. С. Элиота-драматурга эстетические задачи и художественный смысл творчества разошлись особенно далеко. В течение двух десятилетий Элиот готовил теоретическую базу для обновления современного театра. В течение двух десятилетий он сам писал драмы, строго следуя глубоко и тонко продуманной программе. Искомого обновления театра в результате не произошло. Переворот на английской сцене был совершен не Т. С. Элиотом, а «сердитыми молодыми людьми». Драма Элиота осталась явлением литературным
О смысле всего люди задумались во время войны, было естественно. Надо было обдумать, стоит ли продолжать борьбу? Ради чего? Ради кого? Во имя чего? Наконец, как вести эту борьбу? И нет ли противоречия в том, что благороднейшие цели также требуют применения насилия, тех же средств, которыми пользуются враги человечности?
Творчество Биэна наследует ирландской драматургии XX в. В то же время произведения Биэна — неотъемлемая часть молодой английской драмы 50-х годов. Ирландец Биэн приходит в английский театр в знаменательном 1956 г., когда движение «рассерженных» громко и дерзко возвестило о своем рождении, и приходит не как посторонний: его пьесы сразу же воспринимаются в одном ряду с произведениями Д. Осборна, А. Уэскера, Ш. Дилени. Единомышленники и лучшие истолкователи Биэна — коллектив лондонского театра «Уоркшоп» во главе с Джоан Литтлвуд.
В 1964 г. Питер Брук сказал о Жане Жене: «Он (точно так же, как Дж. Арден и С. Беккет) создает сценический образ — структуру сценического поведения и положений, из которых можно вычитывать самые различные, дополняющие друг друга и противоположные значения. «Гамлет» — тоже ведь не что иное, как сценическая конструкция, которую, хотя сама она не изменяется, можно читать и перечитывать при воплощении, всегда находя новое содержание, а это, я думаю, и есть сущность всякой структуры и ритуала».
Ни в 40-е, ни в 30-е годы термин «интеллектуализм» в теоретической литературе не встречался. Ни для определения жанра драмы, ни для характеристики ее направления. Это не означает, что интеллектуализма не было. Термин же появился только в конце 50-х годов, возник ретроспективно, когда направление уже себя изживало. В западной критике применялись также и иные, аналогичные термины: «драма идей», «драма мифов» и др.
Рихард Вагнер завещал современной опере «драму идей». Его герои воплощают определенные идеи и чисто интеллектуальные построения человеческого сознания.
Большие события нарушают обычный ход дел, создают перемены в течении истории, меняют жизнь. Когда происходят такие перемены, искусство раньше или позже отражает их. Для современного Запада такой рубеж — до и после второй мировой войны. Но вот перед нами современная драма, та, которая появилась после второй мировой войны. В самом ли деле она вступила в новую фазу развития после того, как отгремели бои? Нет, оказалось, пока грохотали пушки, музы тоже не молчали. Голос их, правда, был не слышен за громом битв, но искусство сказало свое слово вовремя. Оно шло в ногу со временем. Часто обгоняло его.
Тогда тоже был переизбыток «поэтического» в искусстве, и эта «поэтическая» переизбыточность, нашедшая свое выражение в растительно эротических и витиеватых мотивах стиля «модерн», шла в параллель к основному, тревожному развитию поэзии. Так и сегодня. При всей относительности любых аналогий, можно все-таки увидеть, как сильное движение истинной поэзии Феллини, Бергмана, Алена Рене, Питера Брука, Бёлля, отстаивающей творческую и нравственную роль красоты в современном мире, обрастает, как ракушками,- в творчестве их эпигонов,- мотивами паразитической «красивости», которые сами суть не что иное, как продукт мещански-гедонистической, потребительской культуры.
Что богаче, жизнь или театр? Что берет сцена от жизни — и что отдает взамен? Чем силен театр — своей «похожестью» на жизнь — или «непохожестью» на нее? Что за искусство театр — «высокое» или «низкое»? Чего от него ждать, что требовать?