Почему фашистские идеологи, такие, как Розенберг, во многом опирались на Хайдеггера. Они рационалистически и утилитарно извлекали нз его взглядов так же, как и из взглядов Ницше, из «религиозных мучений» Ницше и из других философских систем все иррациональное, все мистическое в интерпретации зла, а так же все то, что связывает человека с массами себе подобных идеями силы и предначертанности общей судьбы: необходимостью фанатического осуществления вне личной, абстрактной модели мира. Рабовладение и варварский идеал агрессии и воинской доблести — вот далекие образцы фашистской модели. Фашистская идеология с холодным житейским расчетом спекулятивно использовала иррационалистические методы философии. Примером вполне рационалистического и политиканского использования подобных мотивов было исследование ницшеанского тезиса «умер бог». Раз «умер», значит «все позволено», со всеми вытекающими отсюда последствиями смердяковщины. Современные религиозные мыслители и историки теософии напоминают, что Ницше сказал «умер старый бог». И что тезис его имел скорее констатирующий, чем профетический характер. Но фашистские философы сделали Ницше своим «пророком». Такова была спекулятивная логика фашистских идеологов. Фашистская демагогия очень ловко делала Ницше, Бергсона и других представителей иррационализма в философии ответственными за фашизм. Это означало абсолютно сознательно путать причины и следствия, чтобы тем самым затемнить в глазах народа социологическую природу фашизма, а историю его реально-исторического возникновения подменить эманацией философских идей, понятий и образов. Исторические явления выводить из абстрактных дефиниций стало на протяжении трех десятилетий XX в. тщательно разработанным методом софистической догматики.