Пародия Стравинского
Пародия Стравинского демонстративно замыкается в мире оперы и театра, показывая с некоторой гордостью свою «не ангажированность» никакой идеологией, стоящей вне искусства. (Правда, эта демонстративность сама по себе весьма идеологична, не говоря уже о том, что решительный «расчет с прошлым», с «наследием», в прозрачной оболочке любования им тоже «идеологичен».) Стравинский ссылался на «Cosi fan futte» Моцарта при выяснении объекта стилизации в «Карьере мота». В начале опера Стравинского очень похожа на итальянскую buffa в духе Паизиэлло, но в конце композитор, следуя логике сюжета, приходит к глюковскому «Орфею», представляя сцену в сумасшедшем доме как трагическую пастораль, где жалобное Lamento Тома-Адониса уже содержит интонации Глюка, которые разрабатываются потом в дуэте, и после идиллической колыбельной, когда Энн покидает спящего Тома, мы слышим его последние рыдающие возгласы: «Сердце разбито. Я чувствую холодное прикосновение смерти. Приди, Орфей, со своей лирой и спой лебединую песнь! И плачьте, плачьте вы, нимфы и пастухи, на берегу Стикса об Адонисе, который был так прекрасен и юн и так любил Венеру!» (Падает на соломенный матрац.)
Лютер у Осборна
Осборн подумал в «Лютере» и о зрелищных, световых и прочих театральных эффектах. Он описывает в ремарках пышные церковные процессии и песнопения, специально предупреждает режиссеров, как важно, чтобы после сцен, действие которых происходит в полутьме, под сводами монастыря, зрители были бы поражены обилием простора, света на рыночной площади в Ютерборге. Одним словом, главный герой пьесы предстает на богатом и разнообразном человеческом и театральном фоне.
Целая эра идеалов ненависти
Сложность и в то же время связь не о гуманистических направлений с некоторыми традициями литературы прошлого — в особенности с нравственной философией и критическим методом реализма Достоевского и Толстого — заключается в характерном сочетании проповеди идеала добра с жестокой демистификацией социальной действительности, срыванием всех и всяческих масок в творчестве современных западных художников-гуманистов.
Сцены торжественные
С другими словно происходит прямо на наших глазах забавная трансформация: они смело шагают из своего XVI в.
в современность. Как и в других драмах Осборна, центральный образ Лютера превалирует над остальными персонажами. Но россыпь человеческих фигур обильнее, и каждый очерчен с новой для драматурга четкостью н остротой. Образ Лютера оттеняют с разных сторон превосходно написанные характеры: его отец Ганс, простой рудокоп, в будущем мелкий буржуа, цепко и упрямо держащийся за жизнь и решительно не способный понять, почему его сын, который мог стать бургомистром или законником, ушел в монастырь; целая плеяда церковников — начиная от папы Льва X, гурмана и франта, который появляется в элегантном охотничьем костюме, окруженный собаками, в сопровождении доминиканцев, и кончая продавцом индульгенций, преподобным Иоганном Тетцелем, сочетающим в своем лице завзятого торгаша и опытного демагога.
Мотивы Хогарта
Невеста пытается его спасти, но ее усилия напрасны. Имущество мота продают на аукционе, а сам он, потрясенный происшедшим, кончает жизнь в лондонском Бедламе.
Мотивы Хогарта Стравинский трактует иронически. Либреттисты У. Оден и Ч. Кальман вводят в оперу и некоторые новые, по сравнению с Хогартом, мотивы: наследство исходит от черта и есть лишь дьявольское искушение; безумие Тома Райкуэлла — это проклятие и месть черта, который так и не смог заполучить душу своей жертвы. И хотя «суть» истории, рассказанной у Стравинского, не совпадает с моралью притчи Хогарта, в эпилоге действующие лица оперы по старинной традиции ad spectatores произносят поучение: «Слушайте, добрые люди! Ведь но каиедому мужчине бог дает такую Энн, чтобы ее верность служила ему образцом! Не каждый раз любовь и милосердие становятся на сторону развратника!… И так уж повелось от начала века: кто ленив, кто труда не любит, того и черт найдет… Но худо ли, хорошо ли, а вся эта история — не более чем театральное представление!»
Первые годы
В первые годы постепенно складывается театральный стиль Пикколо-театра и уточняются его художественные цели и средства. Театр пересматривает ранее существовавшие организационные и творческие принципы. Он борется за постоянный актерский состав, отказывается от ориентации на «звезд», добивается ансамблевости в исполнении, ведет скрупулезную работу над мизансценпрованием, тщательно отрабатывает все компоненты спектакля. Впервые режиссер в итальянском театре выступает как организующая сила спектакля.
Власть и угнетение
Подходя к своим подчас конкретным темам чисто эмоционально, Жене неизбежно мифологизирует их, воплощает в ритуале.
Один из наиболее характерных примеров — пьеса «Негры», где группа актеров-негров должна исполнить перед белой аудиторией ритуал своего отмщения белым. На сцене европейцев представляют сами негры в масках Королевы, Судьи, Губернатора, Миссионера, Слуги. Перед этими символическими персонажами негры разыгрывают ритуал соблазнения и убийства Белой женщины, а затем, после того, как Королева со свитой покидает верхнюю площадку сцены, изображая приезд в колонию карательной экспедиции, негры демонстрируют расправу с теми, кто олицетворяет власть и угнетение. Одновременно Жене, по своему обыкновению, дробит планы театральной иллюзии, давая зрителям понять, что параллельно с ритуалом, исполняемым на сцене, где-то за кулисами, «в действительности» происходит суд над предателем движения, его казнь и выборы нового делегата в Африку.
Герман Ройтер
Из всех названных до сих пор композиторов немецкого музыкального театра Герман Ройтер, может быть, наиболее компромиссный и наименее оригинальный. Это достаточно ясно уже из упрощенческого «классицизма» с реминисценциями из немецкой романтической музыки и заимствованием некоторых технических приемов у Орфа в «Одиссее» (1942), вероятно несвободном от «стилистической конъюнктуры» 30-40-х годов. Однако Ройтер и сегодня еще пользуется солидным влиянием. Начиная свою творческую биографию в русле фестивалей Донауэшингена и Баден-Бадена 20-х годов, Ройтер в целом остался верен принципам эпического музыкального театра, руководствуясь теми представлениями о театральном новаторстве, которые он смог почерпнуть у Брехта. Сегодня в его многочисленных композициях радикализм драматургии все же идет далеко впереди поисков в области нового языка и стиля.
Проблемы «свободы и порядка»
Уже во время самого мирного митинга убит другой солдат — Хорст.
Пацифизм не действует, пацифизм бессилен. Как приостановить убийства на земле? Будет ли им конец? Тяжким раздумьем приговоренного к смерти сержанта армии ее величества королевы английской Масгрейва, так похожего на проповедника, аскета и фанатика, заканчивается пьеса Ардена. В предисловии к ней автор заметил также, что произведение его направлено против насилия, и не дай бог подумать, что оно защищает «кровавую революцию», но и «полный пацифизм» для автора — слишком «твердая доктрина». В другой статье, отвечая на вопросы журнала «Le theatre dans le monde» о судьбах реализма, Арден заявил, что во всех своих пьесах он исследует прежде всего проблемы «свободы и порядка» и считает их как психологическими, так и социальными, полагая, однако, что «социальные связи в большей мере, чем психологические, стимулируют современных писателей». В сезон 1959/(50 г. внимание лондонской театральной общественности приковала постановка пьесы Роберта Болта «Человек для любой поры», в сезон 1960/61 г.- пьесы Джона Осборна «Лютер». Примерно в то же время с успехом были осуществлены постановки «Святой Иоанны» Шоу и «Жизни Галилея» Брехта. Во всех этих спектаклях говорилось о верности и неверности, об умении быть стойким и об отсутствии стойкости, о совести и общественном долге, о природе героического.
Постановка «Жоржа Дандена»
Тенденция (кстати, свойственная ряду молодых режиссеров Народных театров) соединить точное описание среды и эпохи с более широкой исторической перспективой переводится на язык сцены через сосуществование натуралистических деталей и общей стилизации.
Собственный «театр абсурда»
Современная английская драма
Драматизм образа Юрека
Конец Колина
Вторая поправка Мерсера
Первая поправка
Атмосфера страха
Творческая эволюция
Эксперимент строительства социализма
Внешняя картина