Воспоминание о плеске воды

Морковка, которую дает бродяга проголодавшемуся собрату, воспоминание о плеске воды подо дном лодки, слезы жалкого обрубка по поводу потери подруги, или просто сочетание нескольких слов и пауз — эти на вид малопримечательные детали заставляют почувствовать боль в безрадостном смехе Беккета над жалкой судьбой человечества. Они должны заставить не просто увидеть, но эмоционально пережить и перестрадать минимальность того, что дано. Да и сам этот минимум вновь и вновь, от пьесы к пьесе должен отстаивать себя в борьбе с уничтожительным сомнением их автора, подобно тому, как всему человечеству приходится постоянно отстаивать свою жизнь перед лицом угрозы вполне реальной атомной смерти. (Не исключено, кстати, что именно ядерная катастрофа уничтожила все живое за пределами убежища, где скрываются персонажи «Эндшпиля».)

Беккет последовательно разрабатывает одну и ту же тему, его пьесы так же тесно примыкают к его романам, как они связаны между собой.

Подобно тому, как образ уходящей в песок Винни родился из упоминания о груде проса в «Эндшпиле», так и пьеса об опустившемся старике, слушающем магнитофон, восходит к нескольким репликам безногих обрубков Нагга и Нелл, вспоминающих прогулку на лодке по озеру Комо на следующий день после их обручения. Вот и одна из последних пьес Беккета «Игра» (1963) оказывается вариацией на тему, упо-мянутую в «В ожидании Годо».

Заполняя бесконечную паузу ожидания диалогом, бродяги хотят как бы заглушить звучащие в пустоте «умершие голоса»: « — Они шумят как крылья.- Как листья.- Как песок.- Как листья. (Молчание.) — Они говорят все вместе.- Каждый сам по себе. (Молчание.) — Скорее они шепчут.- Шуршат.- Шелестят.- Шуршат. (Молчание.) — О чем они говорят? — О своей жизни. — Прожить свое им мало. — Им надо говорить об этом.- Быть мертвыми им мало.- Недостаточно. (Молчание)» («Годо»).