Французский интеллектуализм военных лет

Целиком во власти истории. Что пиранделлистская игра «двойниками», в отличие от гордого разума Ибсена и практического разума Шоу, представляет собой разум слабый, колеблющийся, использовавший «агностицизм» свой как элегантную ширму, прикрывающую позицию соглашательства и невмешательства. Надо, утверждалось в 50-е годы, как бы поставить Пиранделло на место: не в ряд все европейской, а «местнической» культуры провинциальной Италии начала XX века и 20-х годов со свойственным этим периодам итальянского развития историческим комплексом неполноценности.

Жана Жироду снисходительно оставили в покое, сочтя, что его последняя пьеса «Безумная из Шайо» (1944) в какой-то степени «искупает» интеллектуальную риторику его пьес 30-х годов.

Разумеется, главным нападкам подвергся французский интеллектуализм военных лет. В сатирической одноактной драме «Урок» (1950) одним из основоположников театра абсурда, Эженом Ионеско, был выведен персонаж под названием Учитель. В этой фигуре высмеяно было очень многое. В том числе и претензия мыслителя-интеллектуалиста на универсальное, экзистенциальное решение мировых проблем. То, что было столь сложно и «профетично» в годы войны и сразу после нее, в пятидесятые показалось смешным, ничего не стоящим, базарным. Все философствование сартровских героев, стремление автора популяризировать экзистенциальные тайны бытия и человеческого поведения, самоопределения и самоутверждения,- все показалось и схематичным, и далеким от глубокой реальности, и чуждым личности, если понимать ее целостно, а не как сосуд разума. До целостной концепции личности было в пятидесятые очень далеко, быть может дальше, чем когда-либо- Но разрушение любых интеллектуальных схем происходило бурно на всех фронтах.