Игровой элемент

Музыка здесь сама по себе уже есть игровой элемент спектакля: она вытекает из текста, из конкретного речевого оборота, из мимики и пластического жеста актера. Это режиссерская, «мимическая» музыка. Она используется с тончайшей дифференциацией функций: скупо в сравнении с оперной партитурой и все же исключительно щедро в рамках замысла Орфа. Это короткое фанфарное вступление, вступления перед сце-нами, инструментальный Riipeltanz, но главным образом отдельные звуки и аккорды; ритмическая пульсация ударных инструментов, организующая во времени произнесение текста ритмически организованные ансамбли «говорящего хора», ритмические каноны, речевая, внемузыкальная полифония голосов. Пение — исключительная редкость. Это короткие, простые, до примитивности, фразы хора, мелодизированные реплики, и только к самому концу, в последних сценах,- более густая концентрация вокальной и оркестровой музыки.

Нет ни малейшего основания сравнивать как нечто адекватное одно другому — богатую и слоясную партитуру оперы Бриттена с режиссерской партитурой Орфа. Само качество и обработка музыкального материала не поддаются сравнению. Интересно лишь представить себе рядом с музыкальной композицией высокого класса, выполненной с замечательным мастерством, но все же не имеющей достаточной внутренней потенции для преодоления неизбежных сегодня стандартов оперной эстетики и остающейся поэтому театром музыки, театром пения, — другой тип музыкального спектакля, тоже зависимый от музыки и управляемый средствами музыки, тип музыкального театра, заимствующего лишь некоторые элементы оперы, но отказавшегося от ее эстетики и драматургии. Тип, вообще не являющийся произведением для пения, а подчиненный требованиям актерской игры, но при этом — игры музыкальной.