В драме яснее, чем в других видах искусства, отражается жизненная и общественная природа последнего. «Искусство драмы, благодаря тому, что это столь древнее искусство, благодаря тому, что сама сцена и ншвой артист, вышедший на публику, всегда сохраняют свою примитивную, первичную основу,- это древнее искусство, как бы ни было оно раздроблено или недокормлено, предоставляет уникальную возмож-ность добраться до корней традиции и тем самым определить границы сегодняшнего общественного сознания».
Уникальные социологические и поэтические возможности театрального искусства, уходящего своими корнями к «прямому чувству жизни» или чувству игры (histrionic sen-sibility), к инстинктивной подражательной способности человека и к естественным ритмам бытия Ф. Фергюссон демонстрирует на примере античной и шекспировской драмы, разбирая «Царя Эдипа» и «Гамлета».
Структура античной и шекспировской трагедии вобрала в себя ритуальный строй жизни, опиравшейся на твердый этический порядок, на здоровые, добуржуазные общественные связи. Ритуал общественный естественно переходил в ритуал театральный, уберегая от будничной суеты трагический ритм — пульс общественного бытия.
Античная и елизаветинская театральная сцена стала образом единого, цельного мироздания, моделью «твердой (stable) сцены человеческой жизни». «Драма процветает, только оставаясь в центре жизни своего времени… Софокл и Шекспир подражают трагическому ритму человеческой жизни в мире, который, оставаясь таинственным, ощущается как реальность».