Спектакль играли на сцене филиала Московского Художественного театра, и родство искусства молодых английских актеров, режиссера и драматурга традициям Чехова и Станиславского предстала с особенно волнующей явственностью… Косой потолка. Молодая изящная женщина в небрежно наброшенной на плечи мужской рубашке. Двое юношей, погруженные в ворохи газет,- воскресное чтение, как и полагается, в глубоких, но отнюдь не удобных потрепанных креслах. Все — неуютно, неловко, неприспособленно в этой комнате, где постоянно и уже довольно долго живут люди. Все вздыблено, взъерошено в обстановке, как взъерошены ц вздыблены чувства, воображение и мысли героев. Здесь будто идет вечная борьба с тысячами вещей повседневного обихода. С ними невозможно сладить! Нет конца белью, которое гладят сначала Элисон, затем Хелина. Нет конца однообразным, утомительным газетам, которые отвратительно читать и вместе с тем нельзя не прочесть. Герои не умеют справиться со своей жизнью, со своим гневом, со своими страданиями. Они не могут подчинить себе и простые житейские мелочи.
И столкновение это носит подчас характер весьма странного баланса. Опровергая устоявшиеся понятия, автор выдвигает новые. Но и к этим новым относится весьма скептично. В результате в столкновении рассматриваемых идей очень часто нет «победителей» и «побежденных»).